Раздел посвящён наиболее распространённым заблуждениям о буддизме. Каждый параграфи раскрывает то или иное заблуждение. Информация будет пополняться.
I. Ошибки в переводах.
Благородная истина / Благородные истины
Одним из наиболее сильно укрепившихся ошибочных переводов является термин «ariyasacca», который почти всегда (по-видимому, под влиянием англоязычных переводов) переводится как «благородная истина». Хотя такой перевод в принципе возможен, британский филолог и специалист по языку пали К.Р. Норман считает его «одним из наименее важных… и одним из наименее вероятных»[1]. Как пишет А.В. Парибок в сноске ко второй редакции перевода «Дхаммачаккапаваттана-сутты», перевод «sacca» как «истина» неверен «как синтаксически, так и семантически»[3].
Корректный перевод «sacca: «действительность» (Парибок) или «реальность» (khantibalo), а словосочетание «ariyasacca» корректно перевести как «действительность арьев» (Парибок) или «реальность для благородны» (khantibalo).
Перевод «sacca» как «истина» создаёт смысловую проблему в контексте первой проповеди Будды. В СН 56.11 Будда говорит о реальностях следующим образом: первую «нужно полностью понять», вторую «нужно отбросить», третью «нужно лично постичь» и четвёртую «нужно развивать». Если «sacca» перевести как «истина», то её, в соответствии со второй «истиной» «нужно отбросить». Маловероятно, что текст подразумевает отбрасывание истины. Однако перевод «sacca» как «реальность» или «действительность» не создаёт такой проблемы: практикующий Срединный путь действительно должен отбросить реальность дуккхи.
Отечественный буддолог В.П. Андросов, переводящий «sacca» как «истина» столкнулся с этой трудностью; его решением стала вставка слов (в квадратных скобках), отсутствующая в оригинальном тексте:
1. Dhammacakkappavattanasuttaṃ
"Но эта благородная истина о причине страдания [сообщает о причине, которую] надлежит вырвать с корнем". Когда, о подвижники, ко Мне [пришли эти] Слова Закона (Дхамма), о коих прежде не слышали, тогда же даровано Мне было видение, знание, мудрое проникновение [в сущность причины страдания], ясное понимание и свет истины.
Более точные переводы khantibalo и А.В. Парибка не нуждаются в дополнительных ставках:
1. Dhammacakkappavattanasuttaṃ
"Эту реальность для благородных, порождающую страдание, нужно отбросить" - так, о монахи, в отношении неслыханных прежде вещей возникло во мне видение, возникло знание, возникла мудрость, возникло познание, возник свет.
1. Dhammacakkappavattanasuttaṃ
2.2. „И становление тяготы, действительность ариев, следует устранять"— Так, о монахи, мне неслыханных прежде вещей видение открылось, знание открылось, мудрость открылась, ведение открылось, ясность открылась.
«Satya», санскритский аналог палийского «sacca», буддолог А.А. Терентьев предлагает переводить неологизмом «естина», что по смыслу близко к «реальность» или «действительность». Он обосновывает свой выбор следующими рассуждениями:
Теперь по терминологии. Во-первых, само слово «истина», сатья. «Сат» на санскрите значит «быть, есть», а сатья — «то, что есть», поэтому во многих случаях это неудобно переводить как «истина». И мне Борис Загумённов подсказал, что у Даля, оказывается, был ещё вариант слова «истина» как «естина»: то, что есть. Здесь я несколько раз на пробу воспользовался этим словом — «естина», но не знаю пока, насколько это хорошо... Однако вот ещё важный момент, и об этом давно писал и я, и другие авторы, что «сатья» здесь должна переводится не как истина, а как уровень реальности. Ведь в европейском словоупотреблении самое обычное и первое значение слова «истина» — это совпадение понятия и его объекта. То есть чисто логическое, операционное определение. Допустим, я вчера здесь был — это истина или не истина? Если я, правда, был, значит, истина, а если не был, то не истина.
А сатья — это ещё и онтологическое понятие, то, что относится к самому веществу бытия, к ткани реальности, а не просто к нашему умозаключению о том, истинная она или неистинная, кажется нам или не кажется. Бывают контексты, где, если переводить «сатья» словом «истина», просто ничего не поймёшь.[4]
Таким образом, как с точки зрения палийской грамматики, так и смыслового содержания наставлений Будды перевод «ariyasacca» как «благородная истина» следует считать ошибочным. Корректные варианты перевода: «реальность/действительность/естина [для] благородных».
Дополнительную информация см.: Анализ термина ariyasacca, общие положения
Литература:
- Norman K.R. Collected Papers vol 1, ed. K. R. Norman. Oxford: PTS 1990. P. 13.
- Piya Tan. Dhamma,cahha Pavattana Sutta. P. 20. URL: https://www.themindingcentre.org/dharmafarer/wp-content/uploads/1.1-Dhammacakka-Pavattana-S-s56.11-piya.pdf
- Сутта запуска колеса учения. Перевод с пали и примечания А.В. Парибка. URL: https://www.academia.edu/49145146/СУТРА_ЗАПУСКА_КОЛЕСА_УЧЕНИЯ
- Терентьев А.А. Беседы о пустоте. Санкт-Петербург: Нартанг, 2022. С. 222-223.
II. Традиционные комментарии к Палийскому канону.
Буддхагхоса – не автор, а лишь переводчик/компилятор палийских комментариев
В действительности автор комментариев к текстам Палийского канона сам говорит, что он использовал уже существующие комментарии на сингальском языке, на основе которых написал собственный:
Взявшись комментировать это, мы
Тот корпус великого комментария
Собрали, и тогда же [собрали] древний комментарий (mahāpaccari)
Из известных по имени Курунди и других.
В комментариях рассказано объяснение
Которое не отступает от должного смысла;
Того же, что относится к Тхераваде
Мы, господа, приступим к комментированию.
Кроме того, в комментариях периодически встречаются ссылки на Висуддхимаггу. Если бы Буддхагхоса был лишь переводчиком или компилятором, комментарии, которым приписывается древность, не могли бы содержать ссылок на текст V в. н.э.
Помимо этого, следует учитывать, что ряд исследователей оспаривает авторство Буддхагхосы. В любом случае, кем бы ни был автор, важно, что он не является лишь компилятором уже существующих комментариев.
См. подробнее: von Hinüber O. Handbook of Pāli Literature.
Комментарии Буддхагхосы – единственные
Традиционная точка зрения, что существующие палийские комментарии являются единственными, исходит из легенды, изложенной в самих комментариях. Во введении к комментариям к каждой из четырёх никай Буддхагхоса пишет:
С целью объяснения смысла, с самого начала [содержимое?] комментария сотнями мастеров
Было пропето пятью и снова пропето остальными.
Принесено на остров Шри Ланка владыкой Махамахиндой
И записано на сингальском языке на благо жителей острова.
Принесённый оттуда сингальский язык, радующий ум,
Подходил устройству духовных учений и передавал [их] без изъянов.
Не нарушая традицию старшие монахи объясняли наследие старейшин
Объяснявших мельчайшие подробности, проживавших в Махавихаре.
Тем не менее, нам известно, что существовали и другие комментарии, не принадлежавшие к традиции Махавихары и потому проигнорированные Буддхагхосой. Существовали (1) «Uttaravihāra-aṭṭhakathā», принадлежавшая Уттаравихаре либо Абхаягиривихаре, (2) «Mahāpaccarī» и «Kurundī-aṭṭhakathā», составленные на Шри-Ланке (школа неизвестна), (3) «Andhaka-aṭṭhakathā», составленная в Южной Индии, и ряд других.
Достоверно известно, что помимо палийских до наших дней дошли также комментарии на языке гандхари (вероятно, школы дхармагуптаки). Существует вероятность, что какие-то тексты комментариев сохранились в переводе на китайский язык в составе китайской Трипитаки. В отсутствии на сегодняшний день возможности сделать сравнительный анализ едва ли правомерно отдавать безусловный приоритет палийскому комментарию. Конечно, для благочестивых тхеравадинов именно палийские комментарии будут единственно верными, однако следует учитывать, что каждая школа стремилась подчеркнуть собственную аутентичность, тем самым «удревняя» собственную историю, в т.ч. историю собственных текстов. Нет оснований считать тхераваду исключением.
Таким образом, нам достоверно известно, что палийские комментарии не были единственными.
См. подробнее: Goonesekere L.R. Buddhist Commentarial Literature.
Комментарии содержат единственно верное толкование сутт
Это заблуждение распространено среди тех, кто плохо знаком с комментаторской литературой. Во-первых, комментарии сами свидетельствуют, что включают в себя не только суждения 500 арахантов, изложенных на Первой сангити (ācariyavāda), но и «индивидуальные мнения» старейшин (sabbo theravādo), которые необходимо сравнивать с суттами и которые в случае противоречия необходимо отбрасывать.
Наставлением учителей называется учение комментариев, созданное пятьюстами арахантами на соборе, созданное на основе оригинальных текстов канона, показывающее подход и исследование.
Личным мнением называется то, когда в стороне оставляют сутты, соответствующие суттам учения, и наставление учителей, и которое получено посредством вывода с помощью собственного интеллекта с помощью принятия выводов с помощью рассуждений по принципу.
И также и также вся Тхеравада, а именно то, что пришло из комментариев к суттам, абхидхамме и винаи, называется личным мнением.
Выступающий, понимая что-либо как личное мнение, не должен объяснять, крепко держась за него.
Рассмотрев предмет, следует выступать, сопоставив текст со смыслом и смысл с текстом.
"Личное мнение" - то, что должно сверено с наставлением учителей.
Если сверяется и ему соотвествует, это можно принять.
Если не сверяется и не соответствует, принимать не следует.
Это личное мнение называется самым слабым.
Наставление учителей более сильно от личного мнения.
Даже мнение учителей должно проходить сверку с учениями, соответствующим суттам.
Если оно проходит сверку с ними и им соответствует, можно принять, в противном случае принимать нельзя.
Ведь соответствующее суттам [учение] более сильно от наставления учителей.
Даже [учение] соответствующее суттам должно сверяться с суттами.
Но в наставлениях и прочем под наставлениями понимаются три корзины пришедшие с трёх соборов.
Под согласующимся с наставлениями понимается согласующееся с разрешённым [в суттах?].
Словами учителя называются комментарии.
Собственной идеей называется своё заключение, сделанное путём понимания принципа (?).
Здесь [тексты из корзины] наставлений нельзя отвергать, отвергнув их отвергнутым становится сам Будда.
Но согласующееся с разрешённым следует принимать только согласующееся с наставлениями, не наоборот.
Слова учителя следует принимать только согласующиеся с наставлениями, не наоборот.
Но собственная идея всемерно слаба, и её следует принимать только если согласуется с наставлениями, а не наоборот.
Три собора: первый собор, второй собор, третий собор.
Те наставления, что от них пришли, являются мерилом, другие низменные наставления принимать не следует.
Ведь здесь [в низменных наставлениях?] слова и предложения следует понимать как не находимые в наставлениях [Будды] и не сверяемые с монашеской дисциплиной.
Во-вторых, комментарии могут содержать несколько вариантов толкования, не отдавая явный приоритет какому-то одному. Например, в комментарии к МН 112 обсуждается несоответствие между названием сутты и её содержанием (сутта называется «Чистота в шести аспектах», однако аспектов перечисляется лишь пять).
Ведь здесь (1) четыре выражения, (2) пять совокупностей, (3) шесть элементов, (4) шесть внутренних и внешних сфер чувств, (5) своё тело с сознанием и (6) тело с сознанием других [существ] - эти шесть частей очищены, поэтому данное наставление называется "о шестичастном очищении".
Однако старшие монахи, живущие за океаном, считая своё и чужое тело с сознанием одним, вместе с четырьмя видами питания объясняют шесть частей.
Иными словами, комментарий разбивает пятый аспект (тело с сознанием) на два: своё тело с сознанием и тело с сознанием других существ. Но сразу за этим утверждается, что есть и другая версия, которой придерживаются «старшие монахи, живущие за океаном», согласно которой шестым аспектом оказывается четыре вида питания. Из одного только комментария неясно, какая из версий предпочтительная. (Благодаря современному исследованию Аналайо стало известно, что подлинна вторая версия, поскольку утерянный фрагмент в палийской сутте обнаружился в её китайской параллели.)
В-третьих, современные учители, такие как Нянавира, Нанананда, Аналайо, Суджато, Буддадаса, Пийя Тян и др., отказываются от традиционных комментаторских объяснений и предлагают собственные. Эти учители, большинство из которых являются монахами, не отказываются от традиции в целом, не выходят за рамки тхеравады. Едва ли правомерно считать их не-тхеравадинами из-за их скептического отношения к традиционным палийским комментариям.
Таким образом, сами комментарии допускают вероятность содержать ошибки и порой имеют несколько вариантов толкования.
Комментарии никогда не противоречат суттам
Существует множество примеров, когда комментарий либо явно противоречит суттам, либо предлагает толкование, предполагающее идею, не содержащуюся в суттах.
Одним из наиболее известных примеров явного противоречия можно назвать отречение Бодхисатты. МН 26 описывает, что будущий Будда ушёл из дома явно:
И тогда, будучи всё ещё юным, черноволосым молодым человеком, наделённым благом молодости на первом этапе жизни, я сбрил волосы и бороду, надел жёлтые одежды и ушёл из жизни домохозяйской в бездомную жизнь, хотя мои отец и мать желали иного и рыдали с лицами, полными слёз.
Вместе с тем комментарий к Джатакам показывает иную картину, в которой уход из дома был тайным, к тому же обставленным множеством чудес:
Бодхисатта проснулся, сел скрестив ноги на своем ложе и увидел этих женщин, уснувших возле музыкальных инструментов - у некоторых изо рта вытекала струйка слюны, кто-то скрипел зубами, кто-то похрапывал, другие бормотали во сне, зевали, у иных спуталась одежда - всё это ясно показывало неприятные проявления мирского.
Глядя на разительную перемену, произошедшую с обликом этих девиц, Бодхисатта проникался всё большей отстранённостью к чувственным удовольствиям.
Для него этот великолепный зал, подобный дворцу самого Сакки, стал выглядеть как огромная выгребная яма, набитая требухой, как кладбище, полное трупов. Жизнь на трёх уровнях бытия для Бодхисатты стала подобна нахождению в доме, охваченном со всех сторон пламенем. [172-1] И у него вырвались следующие слова: "Это невыносимо! Это нестерпимо!". На том его ум сильно устремился к оставлению мирской жизни.
Решив именно в этот день осуществить Великое Отрешение, он поднялся со своего ложа, подошёл к двери и спросил: "Есть здесь кто-нибудь?".
Чханна, который спал положив голову на порог, ответил: "Господин, здесь я, Чханна".
Бодхисатта сказал: "Сегодня я хочу осуществить Великое Отрешение. Седлай мне коня".
"Хорошо, ваше высочество", - сказал Чханна и, взяв упряжь пошел на конюшню, освещенную лампами и увидел коня Кантхаку, величайшего среди коней, стоящего на мягкой подстилке под балдахином из материи, расшитой узором цветов жасмина. "Именно его мне следует седлать сегодня", - подумал слуга и начал седлать Кантхаку.
Пока его седлали, конь думал: "Он седлает меня так туго, не так как для поездок в парки развлечений, потому что мой хозяин сегодня совершит Великое Отрешение".
И, радостный, издал могучее ржание
и этот звук мог бы распространиться по всему городу если бы божества не сделали так, что его никто не услышал.
После того как Бодхисатта отослал Чханну с поручением он подумал: "Я только взгляну на моего сына". Он поднялся из своего положения со скрещенными ногами и пошел в комнаты матери Рахулы и открыл дверь её опочивальни.
Внутри опочивальни тускло горела лампа, наполненная душистым маслом. Мать Рахулы спала на кровати, усыпанной цветками жасмина, ее рука покоилась на голове сына.
Остановившись ногой на пороге, Бодхисатта подумал: "Если я подниму ее руку, чтобы взять сына, она проснется и не даст мне уйти. Я вернусь и увижу сына когда стану Буддой". И он покинул дворец.
В комментариях к Джатакам утверждается, что в то время Рахула был семи дней от роду, однако подтверждения этому в других комментариях не найдено. Поэтому следует принять мнение, приведённое выше.
Бодхисатта покинул дворец, подошел к коню и сказал: "Дорогой Кантхака, перенеси меня на себе этой ночью, а я, став благодаря тебе Буддой, перенесу весь мир с его людьми и божествами".
Это один из множества примеров явного противоречия между суттами и комментариями.
Что касается предлагаемой Комментарием идеи, не содержащейся в суттах, можно привести всеведение Будды. Все сутты говорят о том, что Будда обладает лишь потенциальным всеведением. Это значит, что он способен проникнуть в суть вещей, направив на это своё внимание. В комментарии к СН 6.1 и МН 26 же открыто не обозначается, но латентно присутствует идея, что Будда обладает актуальным всеведением, т.е. он уже здесь и сейчас обладает всей полнотой знания обо всём.
Комментарий никогда не противоречит сам себе
В действительности, разные комментаторские тексты могут противоречить даже сами себе. В качестве примера можно привести последовательность вступления в поток пятерых аскетов после первой проповеди Будды. Первым неизменно называется Кондання, но касаемо второго комментарии противоречат друг другу. Так, комментарий Махавагге (и ряду других мест) считает достигшим вступления в поток после Конданни аскета Ваппу:
"Затем почтенный Ваппа": сначала у монаха Ваппы на следующий день появилось видение Дхаммы, на второй день у Бхаддии, на третий у Маханамы, на четвёртый у Ассаджи.
В то же время Комментарий к АН 1.188 называет вторым после Конданни не Ваппу, а Бхаддию:
Так монах [Кондання] укрепился в плоде вхождения в поток в полнолуние месяца Асалхи, на следующий день Бхаддия, на второй день Ваппа, на третий Маханама, на четвёртый - в плоде вхождения в поток укрепился Ассаджи.
Эта малозначительная мелочь, тем не менее, демонстрирует ошибочность идеи о внутренней непротиворечивости комментариев.
III. Написание и произношение буддийских терминов.
«Ñа» как «Nya» или «Нья»
В русскоязычном пространстве широко распространено ошибочное чтение и написание палийского слога «ña» как «нья»: «ньяна, «пуннья», «Ньянамоли», «Ньянасиха» и т.п. В действительности слог «ña» не даёт йотирования и правильно должен читаться как «ня»: няна, пуння, Нянамоли, Нянасиха и т.п. Существует альтернативный вариант написания «ña» как «ньа»: «ньана», «пунньа», «Ньанамоли», «Ньанасиха». Единый стандарт написания на сегодняшний день не установлен, поэтому допустимы оба варианта. Возможны и другие варианты, например использование не входящих в алфавит русского языка букв «њ» или «н̃». Следует, однако, принимать во внимание, что они распространены заметно меньше. В общем, основное условие правильности написания и произношения – явное отсутствие йотирования.
Написание «бхиккху», «ачан», «саду» и др. с заглавной буквы
Слова «бхиккху», «бханте», «ачан», «саду», «тхера» и пр. не являются частью монашеского имени и потому должны писаться со строчной буквы. «Бхиккху» чаще переводят как «монах», «бханте» - уважительная форма обращения к монаху, «ачан» - учитель и т.д. Все эти слова в русском языке пишутся со строчной буквы. Поэтому правильно не «Бхиккху Бодхи», а «бхиккху Бодхи», не «Ачан Брахм», а «ачан Брахм».
«Ajahn» как «аджан»
Употребляемое в Таиланде слово «อาจารย์» происходит от санскритского «ācārya», что означает «учитель». В англоязычных текстах термин стал записываться «ajahn». Поскольку нет единого стандарта транслитерации тайского письма в латинское, букву «จ» передают как «j», так и «ch». В тайском она звучит примерно как «ч» без придыхания.
Учебник тайского языка объясняет правильное произношение: «кончик языка образует смычку не с верхней часть зубов (как в русском /т/), а чуть выше - на альвеолах». Т.е. звук похож на «т», но речевой аппарат должен находиться в положении для «ч».
В русском языке слово приобрело ошибочную форму «аджан» путём транслитерации термина «ajahn» из англоязычной литературы. Если же записывать кириллицей слово «อาจารย์», то наиболее близким вариантом будет «ачан» или «атян». Правильное произношение можно прослушать в Гугл.Переводчике.
Литература: Липилина И.Н. Учебник тайского языка: вводный курс. М.: Издательский дом ВКН, 2018. С. 16.
- Оставить комментарий
- 226 просмотров